БОЕВАЯ ДИНАСТИЯ АЛЬШАНСКИХ

На ежегодной встрече землячества в лесу Бейт-Шемен
Михаил Ринский
БОЕВАЯ ДИНАСТИЯ АЛЬШАНСКИХ
Фамилия "Альшанские", что называется, "на слуху" у многих репатриантов ещё со времён "той"жизни: "там" она для многих стала символом энергичной, бескомпромиссной борьбы за национальное достоинство; здесь – символом энергичной борьбы за достоинство своих товарищей по оружию и своих земляков. И ещё семья Альшанских – живой пример удачной абсорбции трёх поколений династии.
Ещё век назад простой еврей-трудяга Мордухай Альшанский из белорусского местечка Щедрина под Бобруйском и представить себе не мог, как круто повернёт судьба всю былую размеренную жизнь, а потом и обернётся настоящей катастрофой, и не только для его семьи. Поначалу всё было чинно, как и положено было сыну уважаемых семей Альшанских по отцу и Меламедов – со стороны матери. Но Первая мировая, а затем и крах всего прежнего житейского уклада изменили не только жизнь, но и людей. У Мордухая и его жены Дины как раз в эти горячие годы родились два сына: в 1917 году – Наум, через год – Михаил. А ещё семья приросла тремя дочерьми. Но в стороне от событий оставаться было невозможно. Вот и род Альшанских дал молодой Советской власти и председателя колхоза, и редактора местной газеты…
Дина, из семьи глубоко религиозной, сколько могла ещё соблюдала традиции в доме. Да и разговаривали они с Мордухаем на идише. Дети начинали учиться в еврейской ещё школе, так что и Наум, и Михаил знали идиш. Но в 30-х годах закрылась еврейская школа, в советской школе братья стали комсомольцами. Боевой настрой тех времён привёл Наума Альшанского в Ленинградское военное училище связи. По окончании, как раз незадолго до войны, молодого лейтенанта направили на самый юг Союза. Служил в Термезе, в Кушке.
"Чистки" конца 30-х годов не обошли и семью Альшанских. Младший брат Михаил учился на рабфаке. Как-то со сверстниками вчетвером играли в карты. Проигравший, комсомольский секретарь, отказался расплачиваться, за что получил от Михаила справедливую пощёчину. Шёл 1939 год, и приговор "тройки"не заставил себя ждать: 10 лет за физическое оскорбление партийного работника. Через много лет, когда дали заглянуть в "дело", в нём оказался всего один лист. Наум Альшанский. Ленинградское училище связи, 1939 год.
Началась война, и осенью 1941 года Наум Альшанский был из Термеза направлен на фронт. Прошёл с боями весь боевой путь, от Поволжья через Украину до Австрии, начав лейтенантом и закончив войну майором – заместителем начальника связи 74-й дивизии. Наум всегда был скуп на рассказы о своих воинских заслугах, многочисленные боевые награды говорят сами за себя. И документы тоже. Вот их фрагменты, за которые благодарю Михаила Нордштейна, получившего их в Минском облвоенкомате:
Из боевой характеристики на майора Альшанского Н. М. от 20. 04. 1945 года:
"…в период боевых действий связь вполне обеспечивала боевые операции дивизии, особенно хорошо работала радиосвязь. Руководить подчинёнными умеет. В сложной боевой обстановке не теряется, решения принимает правильно…"
Из Аттестации от 27. 05. 1945:
" В боях решительный, инициативен. Радиосвязь в наступательно-оборонительных боях работала хорошо, управление по радио было обеспечено…"
О чём Наум не мог молчать и рассказывал эмоционально – это о картинах зверств со стороны фашистских захватчиков, с которыми приходилось сталкиваться по ходу наступления на Запад. Особенно незабываемо жутким воспоминанием для Наума был захваченный у врага в румынском городке грузовик, битком набитый кусочками мыла, на каждом из которых было тиснение: "Из чистого еврейского жира". Это мыло захоронили в братской могиле, как людей; армейский офицер – еврей, надев кипу, прочёл на идише кадиш. Прогремел воинский салют.
Подобные личные воспоминания суммировались для Наума с теми страшными потерями, которые понесла семья в годы войны: от рук фашистских палачей и их приспешников в первые же месяцы оккупации погибли в Щедрине 18 только Альшанских, а всего родственников, включая семью Меламедов, - 78 человек. Катастрофа еврейского народа круто изменила отношение Наума к судьбе своего народа. Погибли родители и три сестры Наума.
Фронтовой путь офицера был отмечен орденом Боевого Красного знамени, двумя орденами Красной звезды, двумя – Отечественной войны, большим количеством медалей. Первой наградой была медаль "За отвагу".
В первое время после войны майор Альшанский ещё служил в Румынии. Получив в 1945 году отпуск, он приехал в Москву, к своему боевому другу капитану Йону Дрелю. Больше ехать ему было не к кому: все погибли…Оставался брат Михаил в приполярном лагере под Кандалакшей. Прикрепив все свои боевые награды, майор Альшанский явился на приём к одному из высших чинов ГУЛАГа генералу Я. Д. Рапопорту. Доложив ему о причине ареста брата, попросил о его досрочном освобождении или по крайней мере разрешении его навестить. К удивлению Наума, генерал перешёл на идиш, который Наум прекрасно знал и даже переписывался позднее, когда был "в отказе", на идише с известным поэтом Ароном Вергелисом. К ещё большему удивлению Наума, Рапопорт распорядился не только дать разрешение посетить брата, но и выдать майору Альшанскому два комплекта зимнего обмундирования, включая полушубки и валенки.
По приезде в Кандалакшу Наум провёл с братом четыре дня: начальник лагеря создал им для этого все условия, а в благодарность за это получил от майора Альшанского трофейный пистолет "Вальтер".
В 50-х годах Михаил в числе первых был реабилитирован, жил в Москве, работал директором магазина, приезжал в 60-х годах в Минск навестить Наума. Умер в 1992 году в Москве.
Вернувшись из Кандалакши в Москву, к другу Йону Дрелю, Наум познакомился в его доме с милой сестрой его жены Кларой Гольденберг из украинской Шепетовки, в то время учившейся на 4-м курсе 2-го Московского мединститута. Клара была на шесть лет моложе его. Наум купил огромную щуку и полушутя заявил, что если Клара приготовит любимую им с детства еврейскую фаршированную рыбу, как делала его мама, он предложит ей руку и сердце. Очевидно, рыба ему понравилась, потому что в ноябре 1945 года сыграли свадьбу, после чего офицер уехал в Румынию, в свою воинскую часть, а студентка продолжила учёбу. Когда 1 мая 1947 года Наум Альшанский получил телеграмму о рождении сына, счастливый отец продал мотоцикл и две трофейные двустволки, и офицеры гуляли два дня. Новорождённому в Москве брит подпольно сделал верующий врач-еврей. Сына назвали Михаилом, в память убитого деда Мордухая.
В 1948 году воинскую часть Наума перевели в Московскую область. Затем майору Альшанскому было поручено формирование Отдельного тяжёлого батальона радиорелейной связи на территории Белоруссии. Сначала Наум был назначен начальником штаба, а через несколько лет – командиром батальона. Ему было присвоено звание подполковника. Несколько лет жили в городке Берёза-Картузская Брестской области, а в 60-е годы батальон перевели в пригород Минска. В ведении батальона находилось 20 мощных радиорелейных станций, обеспечивавших связь командования округа с армиями.
Сын пошёл по стопам отца. Он поступил в Минский техникум связи и успешно его окончил в 1965 году. Как раз к этому времени комбат Альшанский демобилизовался из армии, а сын его Михаил был в армию призван. На призывном пункте его узнал старший лейтенант Лоевский из батальона отца и забрал его, вместе с несколькими сверстниками по техникуму, в свой батальон. Начало было трудным, а потом Лоевский перевёл Михаила в свою роту, и дальше он работал по специальности, стал заместителем комвзвода, возглавив одну из станций связи.
Однажды, во время учений, одна из станций никак не могла выйти на связь с объектом. Михаил Альшанский, станция которого была в "горячем резерве", сам вышел на связь с этим объектом, а чтобы "прикрыть". товарища, протянул к нему кабель. Один из проверяющих "вычислил" этот "обман", и сержант Альшанский получил благодарность за инициативу. Михаила направили учиться в Киевское высшее училище связи, но за "самоволку" его оттуда вернули в батальон.
После срочной службы Михаил поступил в Ленинградский институт связи имени Бонч-Бруевича, но затем, устроившись на работу в минский филиал московского института Гипросвязь, перевёлся учиться в Минское заочное отделение московского Института связи. Наум Альшанский, Ефим Давидович, Михаил Альшанский (справа) с семьями Э. Бермана и М. Мацевича у памятника Минского гетто, 1973 год.
А между тем Наум Альшанский близко сошёлся с минскими евреями, с большим сочувствием напряжённо следившими за успехами молодого Государства Израиль. После эффектной победы Израиля в войне 1967 года сионистские настроения среди окружения отца усилились многократно, и в 1970 году Наум и семья решили: надо вырваться. Подали документы в 1971 году, когда закончила школу дочь … Сын Михаил ещё учился на 4-м курсе – его отчислили в январе 1972 года, при этом заявив: "Мы для Израиля кадры не готовим". На работе в "Гипросвязи" устроили 5-часовое комсомольское собрание.
- Что ты будешь делать, если из окопа увидишь на противоположной стороне меня? - спросил на собрании один умник.
- Ты что, собираешься воевать со мной в окопах египетских или сирийских? – ответил Михаил. Лично я обещаю, что у границ СССР в окопах не появлюсь А если тебя увижу у израильских границ, - убью. Меня в Советской армии учили убивать, а ты "отмазался", не служил, так что у меня больше шансов будет.
Михаила, конечно, из комсомола исключили, но с работы хорошего специалиста не уволили. Не уволили и мать: Клару, прекрасного врача-инфекциониста, оставили на работе в поликлинике. Она была парторгом – из партии её исключили.
Наума из партии исключали дважды. Ещё в 1967 году он начал обзванивать евреев для сбора средств на памятник на его родине в Щедрине, на месте расстрела нескольких сот евреев. Узнав об этом от доносчиков, райком исключил подполковника – пенсионера из партии, но обком восстановил. Но в 1971 году исключили окончательно. За четыре года, которые семья была "в отказе", несколько раз Наума вызывали на допросы, проводили обыски дома. Забирали всю переписку, блокноты… Забрали и офицерский кортик.
Худшим наказанием для подполковника был приказ зам. министра обороны С. Соколова о разжаловании его в рядовые, с лишением офицерской пенсии. Пенсия его тогда была 180 рублей "новыми" деньгами, пенсия солдата – 40 рублей, но даже эту мизерную пенсию он получить не мог, так как не было ему 60-ти лет. И на работу не брали. То есть лишили средств существования, в то же время не выпуская из страны.
В один из вечеров Науму позвонил полковник Ефим Аронович Давидович, тоже заслуженный фронтовик. Он тоже был "в отказе", добивался выезда с русской женой и дочерью. Через год Науму позвонил ещё один полковник Лев Петрович Овсищер, тоже "отказник". Против них троих, а также бывшего капитана Цфании Кипниса КГБ завёл "дела", но измену родине им пришить так и не удалось. В травле их называли "хунтой". В то же время отказники не пасуют: они вступают в переписку с видными людьми. В письме редактору "Правды" М. Зимянину и обозревателю Ю. Жукову от 29 октября 1973 года они предлагают, например, расселить 600-800 тысяч палестинских арабов в 20-ти арабских государствах. Ю. Жуков в ответном письме советует им отрешиться "от ложной защиты сионизма". В ответ, в последнем письме Ю. Жукову в январе 1975 года трое призывают, наоборот, Ю. Жукова "отрешиться от лжи".
В знак протеста против лишений репатриирующихся воинских званий, пенсий, наград, Наум Альшанский отвёз в Москву свои фронтовые награды и сдал их в приёмную Президиума Верховного Совета СССР, заявив, что возвращает награды родине, ставшей для него мачехой. Ещё до этого он повидал выдающегося учёного, правозащитника А. Д. Сахарова, и тот спросил его, не жалко ли Науму сдавать эти заслуженные им награды. "- Жалко, - ответил фронтовик, - но что делать…". После смелого поступка Наума Альшанского сдачу репатриантами наград не стали требовать.
Для Альшанских "лёд тронулся" только весной 1975 года, когда Науму предложили буквально в три дня выехать из страны, а семья должна была "догонять" его. Глава семьи отказался уехать без близких. В конце концов, они уехали все вместе в марте 1975 года. Лишь значительно позже стала известна причина торопливости властей: оказывается, разрешение Альшанским на выезд было дано в обмен на возвращение в СССР подполковника Советской армии, оказавшегося в плену у израильтян при захвате ими в войну 1973 года советской радиостанции в Египте.
Судьба двух полковников-отказников сложилась по-разному. Ефим Давидович должен был в 1977 году выехать в Израиль, но в апреле 1976 года скончался от инфаркта. Наум Альшанский приложил огромные усилия и в результате добился того, что тело друга было доставлено в Израиль и с воинскими почестями похоронено на Масличной горе. Лев Овсищер получил разрешение на выезд только в 1987 году. Последние годы перед выездом он жил в Москве. После его приезда в Израиль Наум Альшанский помог Льву получить пенсию инвалида войны. Какое-то время Лев вёл работу в Организации ветеранов войны, издал книгу. Недавно скончался в Иерусалиме.
По приезде в Израиль семья первое время жила в Центре абсорбции близ Иерусалима. Учили иврит: первичных знаний, полученных в Минске, было недостаточно. Надо было жить, зарабатывать. Первым работу получил Михаил: Министерство связи направило его в Ришон ле-Цион, на телефонный узел.
Родители обосновались в Бней – Браке: Клара стала работать врачом в поликлинике "Блюменталь" и "задержалась" в ней до самого ухода на пенсию. Наум , хотя и работал директором ульпана, но главной его деятельностью стало создание Союза ветеранов войны с нацизмом – выходцев из СССР при Союзе ветеранов войн Израиля. В то время ветеранов Израиля возглавлял бывший начальник Генштаба ЦАХАЛа генерал-лейтенант Хаим Ласков, уроженец города Борисова в Белоруссии.
Наум Альшанский, о мужественной борьбе которого знали уже многие в Израиле, сразу же был окружён почётом и уважением. Ему присвоили звание подполковника ЦАХАЛа. В День независимости Израиля он зажигал факел на горе Герцель. Именно благодаря его авторитету и энергии местные израильтяне лишь тогда по-настоящему узнали о том, что сотни тысяч евреев не хуже других воевали в рядах Советской армии, о евреях – Героях Советского Союза, генералах и адмиралах. Они узнали, какую решающую роль сыграли победы на восточном фронте в деле общей победы над фашизмом. Наум Альшанский много внимания уделил законодательству о пенсиях и льготах для ветеранов войны с нацизмом, он поставил вопрос о праздновании Дня победы над фашизмом.
К сожалению, при жизни он не успел довести закон до его принятия: Наум Альшанский скончался после тяжёлой болезни 15 февраля 1991 года. Закон о ветеранах был принят благодаря усилиям его преемников и депутатов Кнессета, из которых особо необходимо отметить Юрия Штерна. При жизни Наума филиалы Союза ветеранов были созданы в 17 городах страны.
Одновременно Наум Альшанский был генеральным секретарём Объединения выходцев из СССР. Кроме того, он был введён и в состав правления Объединения выходцев из Белоруссии. В 80-х годах Наум стал одним из заместителей председателя этой организации; вторым замом был Лев Зусманович, друг семьи Альшанских ещё по жизни в Белоруссии. Когда почти одновременно скончались и председатель Объединения Наум Дразнин, и Наум Альшанский, после их смерти председателем был избран Нехамия Макаби, а Михаилу Альшанскому предложили войти в состав правления и стать вместо отца вторым заместителем председателя. Натан Щаранский, Михаил Альшанский (справа) и Лев Зусманович
Между тем, пока отец вёл активную общественную работу, сын преуспевал на призводственном поприще. 11 лет проработал Михаил на том же телефонном узле Ришон ле-Циона, пройдя путь от рядового до заместителя начальника узла. В 1980 году Михаил женился. Рина – преподаватель математики старших классов. Окончила Кишинёвский пединститут и в 1978 году приехала в Израиль вместе с родителями. У Михаила и Рины – две дочери: в 1981 году родилась первая – Дана, а через три года – Йонат.
В 1986 году Михаила Альшанского назначили начальником узла связи Рамат – Элиягу. Это был большой успех репатрианта. И здесь Михаил работал долго – 9 лет, затем, в 1995 году, был назначен на должность начальника отдела перспективных проектов Управления связи "Безека" в Тель-Авиве. Такое назначение было не случайным: Михаил был постоянно на острие совершенствования системы связи в стране. Он – один из авторов внедрённой в стране аварийной системы прямой связи больниц. Другая разработка с его творческим и техническим участием – система, позволяющая при "падении" связи на одном узле исключить так называемый "эффект домино", то есть выход из строя целой системы. Немало новейших усовершенствований и новинок связи было осуществлено для армии и специальных систем для разведки и органов безопасности.
На "Безеке" Михаил проработал в общей сложности 27 лет и в 2002 году оформил пенсию. Но затем ещё два года работал в фирме "Селком". После этого Михаил сосредоточился на общественной работе, и не только в Объединении выходцев из Белоруссии: в 2004 году он избран депутатом Муниципального совета Ришон ле-Циона, он – председатель транспортной комиссии, но и помогает многим по их жалобам и просьбам. Михаил Альшанский и Лев Овсищер в Посольстве Республики Беларусь.
В 2006 году, после смерти Нехамии Макаби, Михаил Альшанский возглавил Объединение выходцев из Белоруссии, которых в стране – порядка 130 тысяч. 33 филиала имеет землячество по всей стране. Можно себе представить масштаб деятельности председателя. Здесь и продолжение "стратегической" борьбы за пенсии из Республики Беларусь, вопросы виз с обеих сторон, и вопросы увековечивания жертв войны, и взаимные визиты, и праздники, и помощь многим людям в решении их личных вопросов. Большое значение имеют взаимоотношения между странами, но и, в свою очередь, отличные доброжелательные отношения Объединения с Посольством Республики Беларусь в немалой степени отражаются и на международном уровне. Традиция тесного взаимодействия руководителей Объединения со всеми послами Беларуси, начиная с первого посла Михаила Фарфеля и кончая нынешним Игорем Лещеней, свято сохраняется и Михаилом Альшанским. Михаил Альшанский почтил память жертв - евреев местечка Друя (700 погибших).
Михаил рассказывает, что когда в 1975 году уезжал из Беларуси, был внутренне настроен на то, что навсегда расстался с прошлым. Когда же в июле 1994 года впервые после двух десятилетий приехал в Минск в составе делегации на празднование 50-летия освобождения Белоруссии от фашистов, - всё былое всплыло, смешанное с гордым чувством, что он – член делегации Государства Израиль. Тем более, что одна из сцен, с которых довелось выступать, находилась как раз на ступеньках того самого КГБ, в противостоянии с которым в своё время Альшанскими была одержана победа.
В "той" жизни Михаил служил в войсках связи. В Израиле был "приписан" к полку тяжёлой артиллерии командиром орудийного расчёта. Воевал в первую ливанскую войну, был на Синайском полуострове. За ливанскую войну получил медаль отличия.
Сейчас у Михаила и Рины дочери уже взрослые. Дана, инженер-химик, работает в авиационной промышленности. Йонат – студентка факультета психологии университета Бар-Илан, службу в ЦАХАЛе проходила два года в секторе Газа, в разведке.
1 мая 2007 года Объединение выходцев из Белоруссии тепло поздравило своего руководителя: Михаилу Альшанскому исполнилось 60 лет. Свой юбилей он встретил полным энергии и решимости ещё многого добиться в разрешении задач, возложенных на него, и новых, которые хочет сам на себя возложить, о чём он и поведал в те юбилейные дни в продолжительной беседе с автором очерка. Тогда же Михаил рассказал о истории семьи, показал фото и публикации о жизненных подвигах своего отца, которым по праву гордится. Но и сын сделал немало для нашей страны, для репатриантов, для своего Объединения, для своего города. Крепкого ему здоровья и новых успехов.

Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
rinmik@gmail.com
mikhael_33@012.net.il